25 августа 2025 года в Хельсинки начался процесс против капитана и двух офицеров танкера Eagle S, которых обвиняют в том, что 25 декабря 2024 года они протянули по дну Финского залива 11-тонный якорь и перерезали пять подводных линий. Среди поврежденных объектов оказался энергетический интерконнектор EstLink-2 между Финляндией и Эстонией, а также четыре интернет-кабеля. Подсудимые не признали вину, утверждая, что произошла «морская авария», и оспаривают юрисдикцию Финляндии, поскольку инцидент случился за пределами территориальных вод. Прокуратура настаивает на умысле и требует не менее 2,5 года лишения свободы, указывая на тяжкое повреждение имущества и вмешательство в телекоммуникации. Ход разбирательства и позиции сторон подробно описаны в материалах судебного процесса в Хельсинки и в анализе дела о повреждении кабелей в Балтийском море.
Подводная инфраструктура оказалась уязвимой
Повреждение EstLink-2, обеспечивающего около 650 МВт в составе энергомоста общей мощностью 1 ГВт, продемонстрировало уязвимость точек пересечения энергетических и телекоммуникационных магистралей. Подобные «стыки риска» в США сосредоточены у береговых станций Нью-Джерси, Вирджиния-Бич и Калифорнии. Один инцидент способен парализовать энергосистему и нарушить работу государственных сервисов, что требует разработки карт комбинированных рисков и физической защиты именно кластеров инфраструктуры, а не отдельных линий.
Роль «теневого флота» и проблемы юрисдикции
Танкер Eagle S связывают с «теневым флотом» России — судами под «удобными» флагами с непрозрачной структурой собственности, часто используемыми для обхода санкций. В условиях гибридных операций такая логистика становится платформой для якорных атак: плотный трафик в узких протоках и сложность атрибуции создают серую юридическую зону. Эксперты подчеркивают необходимость усиленного контроля за подобными судами вблизи кабельных и шельфовых объектов, а также заключения соглашений с союзниками для мгновенного обмена данными о нарушителях курса.
Реакция союзников и новые модели защиты
После серии инцидентов в Балтике союзники усилили присутствие: развернуты постоянные патрули, подводные дроны и совместные центры мониторинга критической инфраструктуры. Эта модель стала прототипом «зонтика» над кабелями и трубопроводами. Аналитики отмечают, что США стоит распространить такой подход и на собственные прибрежные кластеры и трансокеанские линии, установив низкий порог реагирования, жёсткие правила осмотра и возможность фиксации подозрительных действий в считанные минуты.
Гибридные практики и цели Москвы
После повреждения Balticconnector и ряда телекоммуникационных кабелей в октябре 2023 года регион оказался в зоне повышенного риска. На фоне вступления Финляндии и Швеции в НАТО зафиксированы всплески глушения и «спуфинга» GPS, что усложняет навигацию и расследования. Эксперты указывают, что Москва системно тестирует устойчивость НАТО и ЕС, используя «теневые» суда, навигационные помехи и юридические серые зоны под видом технических инцидентов. Подобная тактика направлена не на мирное урегулирование, а на подрыв доверия, рост стоимости страхования и демонстрацию уязвимости сервисов.
Балтика как индикатор глобальной безопасности
Ситуация в Финском заливе подчёркивает более широкую проблему: почти весь международный трафик проходит по подводным кабелям, и их защита становится эквивалентом защиты экономики. Один якорный инцидент способен привести к десяткам миллионов долларов прямых убытков и долгосрочной деградации услуг. Для НАТО и ЕС такие атаки становятся испытанием на готовность к быстрой координации и эффективному восстановлению инфраструктуры.
