27 августа министр финансов США Скотт Бессент заявил, что замороженные российские активы не следует конфисковывать, а оставить их «рычагом переговоров» для будущего урегулирования войны. По его словам, эти средства можно будет направить на восстановление Украины, однако их изъятие сейчас «лишит Запад важного инструмента давления на Кремль».
Дискуссия о репарациях и международных рисках
Свыше 300 миллиардов долларов замороженных российских активов, размещённых в США и Европе, остаются предметом острой дискуссии между союзниками. Украина и ряд восточноевропейских стран требуют немедленной конфискации этих средств и их использования для восстановления разрушенной войной инфраструктуры. В Вашингтоне и Брюсселе же часто подчёркивают юридические сложности и возможный подрыв доверия к финансовой системе Запада.
Критика позиции Вашингтона
Противники американской линии утверждают, что оставлять активы в качестве «инструмента переговоров» — значит фактически поощрять безнаказанность агрессора. Кремль уже нарушил международное право, а отсутствие реальной конфискации превращает его нормы в декларацию без силы. Если активы останутся лишь «замороженными», у Москвы сохраняется надежда на их разморозку через политические сделки, что только стимулирует продолжение войны.
Цена бездействия
Пока Киев ежедневно подвергается ударам и тратит миллиарды на оборону, сотни миллиардов долларов российских средств лежат «мертвым капиталом» в западных банках. Решение Белого дома не трогать эти деньги воспринимается как цинизм и ослабление союзнических обязательств, когда украинцы платят жизнями, а США не используют очевидный финансовый ресурс для поддержки партнёра.
Юридические и моральные аргументы
Оппоненты позиции Вашингтона подчеркивают, что именно отсутствие решительных действий подрывает доверие к международной системе. Если государство может развязать войну и сохранить свои активы, это создаёт прецедент для других автократий. Международная практика репараций и контрмер подтверждает: использование активов агрессора не нарушает, а восстанавливает право. Каждый доллар, изъятый из российских активов, может превратиться в восстановленный город, школу или больницу, тогда как их сохранение в банках воспринимается как унижение жертв войны.
