1 августа 2025 года Владимир Путин во время визита на остров Валаам, где он встретился с Александром Лукашенко, вновь заявил о готовности к «мирному урегулированию» войны в Украине — на условиях, озвученных Кремлём ещё в июне 2024 года. Эти требования предполагают полный вывод украинских войск из Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей, отказ от вступления Украины в НАТО и закрепление её внеблокового и безъядерного статуса.
Однако Путин полностью проигнорировал два ключевых аспекта, определяющих текущую дипломатическую повестку: ультиматум президента США Дональда Трампа и российский ракетный удар по Киеву в ночь на 31 июля, в результате которого погибло более 30 человек, включая троих детей.
Москва продолжает военные действия, заявляя о «переговорах»
Заявления Путина прозвучали спустя менее чем двое суток после масштабной атаки на украинскую столицу. При этом он ни словом не упомянул произошедшее, избегая ответственности за очередной удар по гражданской инфраструктуре. Его риторика о «готовности к переговорам» выглядит, скорее, как попытка легитимировать военную оккупацию украинских территорий, а не как подлинное стремление к миру.
Суть предложений Путина — фактическая капитуляция Украины. Требования о выводе украинских войск с собственной территории и отказе от внешнеполитического курса являются неприемлемыми и нарушают нормы международного права. Такой «мир» не фиксирует компромисс, а институционализирует агрессию, подрывая основы Устава ООН и создавая опасный прецедент для силового изменения границ в Европе.
Кремль пытается сыграть на усталости Запада
Несмотря на заявление о «содержательных переговорах», предложения Москвы не имеют дипломатической основы. Это часть информационной кампании, направленной на раскол западной коалиции, подрыв единства ЕС и США и демобилизацию антивоенной поддержки Украины. Кремль делает ставку на усталость демократических обществ от затяжного конфликта, навязывая нарратив якобы «реалистичного мира», который на деле означает отказ Украины от суверенитета.
Одновременно Россия демонстрирует, что не намерена прекращать военные действия. Представленный «план урегулирования» фактически предполагает сохранение контроля над оккупированными территориями и замораживание конфликта — с возможностью его возобновления в будущем, как это уже происходило в случае с Грузией, Сирией и Приднестровьем.
Вашингтон требует результата, а не разговоров
Тем временем президент США Дональд Трамп заявил, что ожидает заключения мирного соглашения до 8 августа, подчеркнув: «Я больше не заинтересован в разговорах». Он пригрозил введением 100-процентных тарифов для стран, покупающих российскую нефть, в случае провала мирного процесса. Уже сейчас Трамп ввёл пошлины в 25% против Индии из-за её сотрудничества с Москвой, и крупнейшие государственные НПЗ Индии отказались от закупок российской нефти.
Экономическое давление даёт первые результаты: в российской экономике нарастают признаки кризиса, несмотря на попытки Кремля сохранить образ устойчивости. Внутренняя слабость и уязвимость российской модели становятся всё более заметными на фоне международной изоляции.
Лукашенко остаётся частью российской военной машины
Совместное появление Путина и Лукашенко на Валааме — не просто демонстрация авторитарной солидарности, но и чёткий сигнал Западу: союз Минска и Москвы сохраняется и укрепляется. Лукашенко играет ключевую роль в поддержании российской военной логистики и производства. Его присутствие подчёркивает, что Кремль не собирается отказываться от силового сценария и использует территорию Беларуси как стратегический ресурс.
Таким образом, заявления Путина о «мире» нельзя рассматривать иначе как попытку навязать ультиматум под видом переговоров. Это не путь к завершению войны, а попытка зафиксировать завоевания и перегруппироваться для следующего этапа агрессии. Игнорирование ультиматума США, как и удар по Киеву, подчёркивают: Кремль не настроен на подлинный мир, а лишь использует дипломатический язык для давления и манипуляции.
